Ешь, молись, люби. Но сначала всё-таки ешь.
Итак, повествование ведётся от лица Ааза. В этой книге неожиданно выясняется, что для его мыслей характерно обилие патетики:
«– Я с ним согласен, – добавил я, хотя даже под пыткой я не смог бы отыскать ничего в малейшей степени похожего в сотрясавшем вселенную торжестве похоти, которому предавались они с Хью до своего бракосочетания, и отношениях между парой стеснительных молодых людей, оказавшихся соперниками в своей профессии».
Кстати, думает он чуть ли не научным слогом:
«И не то чтобы интроспекция не была свойственна моей склонной к рефлексии природе, а просто если у вас чешется какое-то место, которое вы не в состоянии почесать, то вам, естественно, лучше о нем не думать», — свободно переходящим к привычным «слишком-уж-жизненным» метафорам.
Он может (весьма неожиданно и совершенно не к месту) прочесть исполненный пафоса монолог:
«– Нет! – заорал я. – Я не могу в это поверить! Я не позволю дюжине самозванцев втаптывать в грязь доброе имя моего старого друга! Мы растопчем вонючую крысу!»
А иногда выступает в роли Капитана Очевидности:
«– Извини, я случайно, – извинился я».
Ещё стаканчик ненависти.
Нет, я не спорю, это не худший фанфик. Но почему на обложке стоит имя Асприна?!
«– Я с ним согласен, – добавил я, хотя даже под пыткой я не смог бы отыскать ничего в малейшей степени похожего в сотрясавшем вселенную торжестве похоти, которому предавались они с Хью до своего бракосочетания, и отношениях между парой стеснительных молодых людей, оказавшихся соперниками в своей профессии».
Кстати, думает он чуть ли не научным слогом:
«И не то чтобы интроспекция не была свойственна моей склонной к рефлексии природе, а просто если у вас чешется какое-то место, которое вы не в состоянии почесать, то вам, естественно, лучше о нем не думать», — свободно переходящим к привычным «слишком-уж-жизненным» метафорам.
Он может (весьма неожиданно и совершенно не к месту) прочесть исполненный пафоса монолог:
«– Нет! – заорал я. – Я не могу в это поверить! Я не позволю дюжине самозванцев втаптывать в грязь доброе имя моего старого друга! Мы растопчем вонючую крысу!»
А иногда выступает в роли Капитана Очевидности:
«– Извини, я случайно, – извинился я».
Ещё стаканчик ненависти.
Нет, я не спорю, это не худший фанфик. Но почему на обложке стоит имя Асприна?!
Задумка хороша была, жалко...
Всё это, конечно же, шутка. Но в каждой шутке, как вы знаете...)