Я встретил вас, и все былое...

...Здравствуй, Тамлен.
*Нервно дёргает плечом*

@темы: =(, Игры: Dragon Age, Игры

---

Предыдущее.

Тетенька-психолог выдала мне тест Айзенка (не на IQ, личностный опросник). Ну, известная штука, да. Но в этой - замечательный перевод.
Любите ли вы животных?
Вернете ли вы лишнюю сдачу кассиру?
Бывают ли у вас сердцебиения?
...Ну что Вы. С момента смерти - ни разу.

Ваня написал. Попросил попробовать помочь с деканатом. Но было поздно, я сказала ему напомнить утром.
6 часов утра. Сплю. Что-то фэнтезийное, битва с эльфами, вампирами, эльфами-вампирами... И тут кто-то трясет меня за плечо. (Во сне, во сне.) И говорит:
- Маша! Маша, ты не забыла про деканат?..
Вампиры в шоке, я просыпаюсь.
...Зачем так сложно, чувак? Мог бы просто скинуть СМС-ку...

Другой мощный психологический тест.
Вопрос №33: Мне кажется, что если закрыть глаза на мелкий недостатки, я - хороший человек.
Вопрос №34: Жаль, что большинство людей не разделяют мою точку зрения.

запись создана: 02.10.2010 в 22:37

---

Изо льда.

В Редклиффе меня очень смущает одна вещь.
....Откуда у Изольды, всей из себя такой жеманной аристократки, тесак за поясом?!
Долго терзалась. Долго.
Пришла к выводу, что она захватила его по дороге, когда бежала за Теганом.
Да-да-да, именно, по дороге.
Так спокойнее думать.

А помните Артаса и Дэнайлу из Брессилиана? Я тут посмотрел, какой с неё лут и теперь даже не знаю. Зачем говорить: "Твоя жена превратилась в оборотня и напала на меня. Мне пришлось убить её. Вот, я принёс тебе её шарф"? Гораздо круче ведь: "Одна из оборотней утверждала, что она - Дэнайла. Вот, я принёс тебе её шкуру. Узнаёшь?"
Нет, ну правда. Такая трогательная история, приходится убивать бедную эльфийку - а потом ты снимаешь с неё werewolf's pelt... Серый Страж: добрый, но очень практичный.

запись создана: 02.10.2010 в 16:02

@темы: Мыслевслух, Игры: Dragon Age, Игры

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Ах, много, сударь, много... восемнадцать".

Чего ты мельчишь? Возьми материальную точку побольше!

Физ-рук: Давайте же! Одной ногой, второй, третьей...

Еще 2 цитаты.

Я: У тебя физики еще не было? Она ж с шестого? В общем, когда тело мало по сравнению с другими телами в задаче, то его заменяют материальной точкой...
Брат: Нет! Проклятые инопланетяне, не трогайте мое тело!

- А Бауманский - это где?
- В смысле?
- Ну, станция метро какая?
- ...Бауманская.
- О. А улица?
- Друг, не поверишь...

P.S. Prince of Persia.

Пишу фик по "Принцу Персии". Определяла навскидку возраст Гарсива, народ опрашивала. Путем голосования пришла к выводу, что на вид ему 25-27 лет. Учитывая пролог, снизила до 18-20. (А выглядит он примерно на столько же, сколько другой персонаж.) Продумала фик, написала первую главу... сообразила, что по канону Гарсиву ПЯТНАДЦАТЬ.
А я то думала, он просто придурок.
Я, конечно, понимаю, нам с Боярским-д'Артаньяном на тему несоответствия возрастов выпендриваться не получится... но что с фиком делать совершенно не понятно..

---

Сказка: некромантия, гет, сопли.

Саммари: много рассказов написано о том, как некромант пытается воскресить дорогого человека, а получается Большая Гадость. Чего стоят «Кладбище домашних животных» или «Палла». Но в «Палле» парень почти достиг успеха, так что было бы, если бы ему удалось задуманное?..

Ещё бла-бла.

Фик долго зрел в моей голове, и изначально он должен бы быть по ТГ с пейрингом Бейбарсов/какой-нибудь-женский-персонаж, например, Бейбарсов/Лоткова. Но он любит ТГ, а она - Ягуна, так что просто фик был бы невозможен без объяснения причин внезапно вспыхнувшей без ними страсти. Непосредственно Бейбарсов/ТГ невозможен в принципе, ибо она не будет вести себя как в фике не при каких любых условиях. Так что нужны были бы пояснения к столь изменившемуся характеру Тани.
Бейбарсов/ОЖП бы потребовал пояснений не только ко внезапно вспыхнувшей любви, но и к появлению в мире канона этого персонажа.
А все это — не то, на что я хочу тратить время.
Поэтому очередной полуориджинал с сохраненным характером некромансера.



Твоя смерть вызвала бы целый тайфун эмоций. Представляю заголовки газет: "Несчастье благородного дома!", "Справится ли Архимаг с гибелью дочери?", "Кто займёт место Архимага Данива?" Журналисты так пронырливы. Мы не могли дать знать никому.
Я и не ожидал, что будет так легко убедить твоих родителей. Твой отец всегда выступал против тёмной магии... до этого момента. Легко говорить о морали, пока дело не касается твоего ребенка.
Дальше мы действовали вместе. Неизвестно было, сколько придётся хранить тело. Твой отец смог создать подходящую температуру, найти артефакты, замедляющие время... И знаешь, это оказалось не так дорого, как мы думали. Родовой особняк, фамильные драгоценности — их несложно отдать ради дочери.
Помню, как зашёл к твоей семье потом. Место, куда они переехали, можно было назвать лишь хибарой, но они не жаловались. Только смотрели на меня по-собачьи преданными глазами, и спрашивали, чем ещё они могут помочь. Сумасшедшие. Я был старше тебя всего на несколько лет.

Двадцатипятилетний некромант — это даже звучит жалко.

Двадцатипятилетний некромант — это даже звучит жалко. А эти люди надеялись, что я смогу тебя воскресить... зато я сразу понял, в кого ты такая наивная.
Я пообещал себе, что больше не буду выкачивать из них деньги. Не то чтобы я был сколько-нибудь благороден, просто знал, что ты бы мне этого не простила. Как видишь, и я допускал возможность твоего возвращения. Я, некромант! Даже в моём возрасте было ясно, что ничем хорошим это не кончится. Но надежда — странное чувство. Похоже, она отключает разум.
Пришлось обходиться самому. Мне были необходимы все книги по тёмным искусствам и очень, очень дорогое оборудование — причём срочно. (Я не был уверен, в течение какого времени можно поймать твою душу.) Разумеется, нужную мне сумму нельзя было заработать обычными способами. Надеюсь, ты никогда не узнаешь, как я получил эти деньги, потому что тогда мне тебя не вернуть. Надеюсь, не узнает вообще никто, иначе меня казнят. (Должен заметить, это будет неоправданно мягко.) С другой стороны, денег хватило даже на то, чтобы выкупить дом твоих родителей. Они были достаточно умны, чтобы не задавать вопросов — в этом ты явно пошла не в них...
Я получил нужные мне сведения через пятнадцать лет. Представляешь? Всего пятнадцать лет, когда я не был уверен, что мне хватит жизни. (Вот уж действительно: главное — мотивация!) Ещё пять лет ушло на проверку. Только тогда я снова вышел на связь с твоими родителями. Помнишь Дану? Мы сказали, что она будет помогать тебе восстанавливать память, ведь у неё тоже была амнезия? Начали мы, конечно, не с неё — с нашей кошки. Было ещё множество людей... Мы следили за каждым их шагом, но, вроде бы, не заметили ничего угрожающего. И тогда я решился.
Как я вообще узнал, что нужно делать и какую цену я заплатил за это?.. Помнишь, тебя понесло читать старые газеты? Ты всё же наткнулась на эти статьи: о пропаже людей, о следах жертвоприношений, о волнениях в астрале и угрозе возвращения старых богов... Скажем так, я до сих пор удивлён, что меня не поймали. Подробнее описывать не стоит: ты всегда переживала за чужих людей. Не знаю уж почему. Я жив, ты, в принципе, тоже, у нас всё хорошо — так какая разница, сколько людей ради этого погибло и что будет с их душами после смерти?
Самое нелепое началось после. Ты никогда не любила меня, впрочем, я никогда не считал это принципиальным. Но после тех лет, что я потратил на твоё возвращение, услышать: "Мы совершенно не подходим друг другу! Не понимаю, как жила с тобой все это время"? Ты бы и не поверила, что мы женаты, если бы услышала это только от меня. Но твои родители повторяли, что ты попала в магическую бурю, долго лежала в больнице, а пришла в себя с диагнозом "амнезия". Как ты могла сомневаться в словах родных? А они были полностью на моей стороне. Может быть, привязались ко мне за это время. Может, боялись, что я снова убью тебя, если ты уйдёшь. А может, думали, что тебе нужен постоянный контроль некроманта... В любом случае, на твои попытки сказать, что я тебя не люблю, или ты меня не любишь, или у нас разные интересы в жизни и несовместимость по гороскопу, твоя мать чуть ли не оды мне сочиняла. Она говорила, как сильно я люблю тебя, как ты была счастлива, какой замечательной семьёй мы были, как хорошо мы подходим друг к другу... (Да, я говорю о том, что ты сама знаешь. Я слишком привык мысленно общаться с тобой, а теперь всё равно не могу открыть тебе правду. Иронично, не правда ли? Теперь ты рядом, спишь в тридцати сантиметрах от меня, а поговорить с тобой о важном я по-прежнему могу лишь мысленно.)
Если бы не твои родители, ты бы точно ушла. Но ты всегда была восприимчива к мнению близких, поэтому спокойно доверилась родителям. Так было с выбором школы, так было с выбором вуза, так получилось и со мной.
Что ж... я был рад этому. Твой отец с той же энергией стал защищать тёмные искусства. Он был уважаемым магом и неплохим манипулятором, так что вскоре в нашей стране открылся первый институт магии смерти. Меня сразу же взяли туда преподавать теорию. Молодой мужчина среди личей и зомби — да, на кафедре я смотрелся странно. А вот ты гордилась тем, как хорошо выглядишь в свои сорок два. Я только улыбался. Я не знал, будешь ли ты стареть дальше или навсегда останешься молодой женщиной. Я не знал, умрёшь ли ты когда-нибудь. Проклятье, я ничего не знал! Я постоянно следил за твоим состоянием, но проблем не возникало. Так трудно было поверить, что я нашёл способ полностью вернуть жизнь. Но я не собирался делиться им с общественностью. Даже для меня, некроманта, человека без нравственных устоев, цена была слишком высока.
И у нас всё было идеально... до прошлого понедельника. Когда ты сказала, что беременна. Конечно, я не смог заставить себя порадоваться — а ты обиделась. Снова начались скандалы, ссоры, слёзы — как после твоего "возвращения". Ты кричала, что я не люблю тебя, что я не хочу от тебя ребенка. Твоя мама пыталась убедить тебя сделать аборт, но тут ты была непреклонна. Ты считала, что в мире и вовсе нет причин, чтобы отказываться от своего ребенка. А тут у тебя были и муж, и деньги, так с какой стати?! Мы не стали говорить тебе. Только гадали, что у тебя родится.

И вот я начинаю думать: может, неспроста боги позволили мне воскресить тебя? Может, у них есть планы на этого ребенка? Будет ли он человеком?.. Будет ли он хотя бы выглядеть, как человек?.. Проклятье. Я не хочу от тебя ребёнка, скажешь тоже. Очень хочу. Просто... знаешь, мне, кажется, впервые в жизни — страшно.

@темы: =(, Книги: Таня Гроттер, Творчество: Сказки

---

Жестокая правда жизни.

Вокруг полно замечательных, волевых мужчин: Логейн и Стен, Дункан и Тамлен, Каридин и Теган, Сорис и Леске, Каллен и Грегор... А романсить все равно можно только бросающего Родину за день до битвы нытика Алистера или зацикленную на сексе проститутку Зеврана.

"И как хорошие парни всегда ухитряются жениться на стервах, а восхитительные девушки - выходить замуж за козлов?" =)

@темы: =), =(, Игры: Dragon Age, Игры

---

— Доктор, помогите, у меня заниженная самооценка: мне кажется, что я урод, придурок и неудачник... — Расслабьтесь, вы воспринимаете себя на редкость адекватно!

Милая женщина из службы психологической поддержки дала нам тест на самооценку. Мне часто говорят, что она у меня заниженная, поэтому я чуть скорректировала свои ответы в лучшую сторону.
Результаты были такими: от 0 до 10 баллов - у вас завышенная самооценка; 11-25 - нормальная; больше 25-и - заниженная. Максимально можно набрать 80 баллов.
Я набрала 57. Но потом оказалось, что неправильно считала.)) Если правильно, то 70. Семьдесят. Из восьмидесяти. Почти полное ничтожество.
А практически у всех моих одногруппников - завышенная.)
Откровенно говоря, я не думаю, что дело в самооценке. Ну тысяча чертей. У них просто получилось, что их текущий характер, по их мнению, близок к идеальному. А что они должны были ответить, если и вправду - близок?! Странный тест какой-то.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Время дурацких флэшмобов.

Вы читаете чужие опросники? Вам НАСТОЛЬКО нечего делать?

Сайт лета: diary.
Знакомство лета: Тайсин, без вопросов.
Фильм лета: "Астерикс и Обеликс: Миссия Клеопатры" (собственно, видела не раз, просто за лето посмотрела ОДИН фильм).
Напиток лета: чай с мятой, чай со вкусом апельсина.
Ощущение лета: "У меня все получится" вместо моего постоянного "Я идиотка, я не имею права жить".
Язык лета: английский.
Место лета: дача, моя комната, кровать.
Исполнитель лета: Уматурман, Hellrazer
Песня лета: Уматурман "Тайд", "Все будет хорошо", Hellraizer "Нас никто не спасет", Наутилус-Помпилиус "Люди".
Лучшая поездка лета: поездка Москва-Евпатория и обратно, вшестером на машине (больше не путешествовал), поездка в МИИТ.
Традиция лета: переделывать фики в гетные и делиться с мамой.))
Чувство лета: сопереживание персонажу ДАО, удивление от того, какие вокруг замечательные люди.
Лучший день лета: день, когда я сдал экзамен по термеху?..
Вещь лета: телефон.
Вопрос лета: "Чабу?" ("Чай будешь?"), "А ты меня лю-ю-юбишь?"
Цвет лета: голубой.
Мечта лета: выспаться, написать хороший фик, сдать сессию.
Время суток лета: ночь.
Фраза лета: "Я такая дура, у меня ничего не получается!"
Открытие лета: оказывается, я не так отвратительно пишу, как думала.
Книга лета: "Теродинамика" Морозова и Глаголева, однозначно.
Сериал лета: не смотрела.
Одежда лета: платье.
Пожелание лета: написать хороший фик.
Достижение лета: ДАО перепрошел!)

О, а можно я от себя добавлю?
Эпик-фэйл лета: осталась в Бауманке.

А в целом, графоманско-геймерское такое лето. Ну, в семестре времени особо не было, дорвалась и занималась только тем, что нравится.

@темы: Тесты-флэшмобы-анкеты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

У меня зазвонил телефон... (Дарья Тамирова)

У меня зазвонил телефон.
Кто говорит? – он.
Что говорит? – убил человека.
Сам, говорит, не справлюсь, позвонить кроме тебя некому.

Я обливаюсь холодным потом, давлюсь кашей рисовою.
Горе моё, говорю, диктуй адрес, записываю.

@темы: Стихи

---

Все еще ДА.)

По заявке: реакция команды на правду о матке. G, джен, драббл. Броска(м).

По заявке: реакция команды на правду о матке. G, джен, драббл. Броска(м).

Трик Броска сидел на земле недалеко от огня и оглядывал лагерь. Они были уже на полпути к Денериму, а всё не могли прийти в себя: Глубинные Тропы, правда о порождениях тьмы и матках оставили след на всей команде. А что тут странного, понятное дело.
Винн и Лелиана сидели около костра, согреваясь скорее от присутствия друг друга, чем от горящего дерева. Им было важно ощущать, что кто-то живой и дорогой сидит сейчас рядом, полностью целый и вне опасности. Бардесса передала женщине бутылку и протянула:
— Да...
— Да... — согласилась с ней магичка.
Трик был уверен: если б им сказали, что они сейчас что-то говорили, женщины бы очень удивились.
— Да... — снова пробормотала старушка, возвращая бутыль лучнице.
Осмотр не удовлетворил Броску, и Трик приказал себе бросить свои дела и вернуться к общим. Женщинам было страшно, но пока они держались втроем (Лелиана, Винн и бутылка), можно было не переживать. Гном больше беспокоился о Морриган: ведьма была крепкой девкой, но все же стояла одна. Кто знал, что творилось в ее колдовской башке?
Мужчина поднялся с земли, и соратницы шарахнулись друг от друга, словно вороны с грядки. Трик смущенно замер под их полными ужаса взглядами. Наконец, женщины смогли осознать, что никакой опасности нет — это лишь их командир, их любимый, надежный, простой, как булыжник, Серый Страж; все, можно расслабиться. Подруги одинаково выдохнули и снова обернулись к огню.
— Кстати, я уже говорила тебе, что входило в моду в Орлее, когда я последний раз там была? — торопливо спросила Лелиана.
И Винн с по-настоящему живым интересом откликнулась:
— Нет, нет, не говорила. Пожалуйста, расскажи!
Магичке были неинтересны подобные разговоры, но сейчас треп лучницы мог идеально скрасить ситуацию. Трик покосился на бардессу: та говорила запоем, и лишь то, с каким страхом иногда девушка косилась на кусты, показывало, насколько она не пришла в себя. Гном покачал головой: женщины. Ему всегда казалось, что эти хрупкие существа вышли из какого-то другого Камня. Он в последний раз обернулся на костер и подошел к стоящей на отшибе юрте — посмотрел снизу вверх на высокую надменную ведьму, посопел и спросил:
— Ты как?
Морриган вопросительно подняла брови и непонимающе улыбнулась.
— О чем ты, Страж?
Лишенный касты почесал бороду и разъяснил:
— Ну, эти Глубинные Тропы. И матки. Ты как?
Ведьма привычно закатила глаза: на фоне косноязычного гнома даже ее стиль речи казался нормальным.
— Не привыкать мне к гадостям подобным:
С Флемет жизнь тоже легкой не была.
Бывало, она в землю зарывала
Меня, покуда я спала.
И я тогда в себя лишь приходила,
Когда уж воздуха мне не хватало в старом гробе,
В котором уж не раз бывала я.
И я кричала... Да уж, я кричала!
От крика этого медведь б из спячки вышел,
Ему бы волки подвывали, как родному, а зайцы бы попрятались в траву.
Флемет не слышала: она была уж дома, спала, не думая, как страшно мне одной.
Я разбивала этот гроб заклятьем. Я прорывала путь себе наружу.
Но ведь была я в середине леса: любые звери встретиться могли.
И как свой дом найти, я знать не знала... Мне было восемь лет всего тогда.
Броска слушал красивый, богатый интонациями, голос подруги. Начало рассказа звучало, как страшная сказка: словно какая-нибудь старая ведьма-дикарка на каждом слове била посохом в землю. "От — крика — этого — медведь б — из спячки — вышел". Когда Морриган говорила так, Трику хотелось прикрыть глаза и представить на ее месте симпатичную гномочку... Но сейчас явно было не время. Страж тряхнул головой и проговорил:
— Да, строга у тя мамка была.
Ведьма пожала плечами со спокойной улыбкой.
— Мне это помогало стать сильнее.
И гроб, земля и лес — все лишь игрушки,
В сравненьи с черной магией Флемет.
Ты видел ли, как полыхают болью
Глаза кого-либо из обреченных?
Была однажды рядом я, когда
Она вытягивала душу из мужчины:
Он даже не кричал.
И не хрипел.
По подбородку кровь его струилась,
И выгибался позвоночник как у кошки,
Которую мабари твой настиг.
Тогда мне было страшно.
Но и это — я после поняла — игрушки лишь.
Нет ничего ужасного на свете.
Кровь, смерть, проклятья — часть обычной жизни.
Привыкла я и больше не боялась.
Простоватый вид братка мог обмануть тех, кто видел Трика впервые, но на самом деле под его черной татуировкой таился довольно острый ум. Он сразу понял: Морриган говорила слишком, слишком много. И, хотя ее голос был совершенно спокойным, все явно было не так хорошо, как она стремилась показать. Но — после того, как ведьма рассказала о своем детстве и, к тому же, продемонстрировала свою стойкость, ей явно стало полегче. И все же неприкасаемый решил (по мере сил) довершить эффект.
— Ну ты крута. Не то что те бабы, — гном махнул в сторону остального лагеря. — Прямо как настоящий воин. Тя б на трон Ферелдена, а не эту соплю, — на этот раз Броска указал в сторону молящегося Алистера.
Трик снова почесал подбородок. Ведьма старалась не показывать, что польщена словами Стража — хотя кто не мог заподозрить этого примитивного амбала в лести?
— Ладно, че. Пойду к этим детишкам, подгузники поменяю. А то торчу с тобой — чего торчу, ты ж не мямля какая, с тобой-то че возиться...
Гном восхищенно хмыкнул и, бряцая доспехом, двинулся обратно: это было лучше, чем если бы он попытался утешить колдунью. Морриган еще раз самодовольно улыбнулась и скрестила руки на груди. Страж удалился достаточно далеко и не мог увидеть, как впиваются в предплечья ногти ведьмы. Но дикарка знала: гном прав. Она не мямля. С ней не нужно возиться. Ей плевать на порождений тьмы. Женщина вздохнула: было темно и следовало поспать, но уже третью ночь в юрте было по-настоящему холодно одной.
Трик подошел к будущему королю со спины, и человек не заметил его.
— И... э.... прости нам наши страсти.... нет, не страсти... Прости нам наши грехи, сохрани наши души... И... направь наши сердца в... э... э.... в... в Золотой Город?.. Ох.
Храмовник поднялся с колен и только тут увидел гнома. Бастард вздрогнул: он несколько робел перед бравым воителем — чувствовал, что Броска презирает его за ранимость и восприимчивость.
— Ну че? — к характеру Трика куда больше подошла бы медленная, интеллигентная речь, но Пыльный Город оставил след не только на его лице.
— Н-ничего! — начал оправдываться Алистер. — Я просто так молюсь. Со мной все в порядке, я не ною и мне не снится никаких кошмаров про маток, их отвратительные щупальца и мерзкие животы! — быстро оттарабанил храмовник.
Он не хотел снова слушать презрительное фырканье, а потом бормотание "И это мужик?" Но на этот раз Броска, к удивлению воина, только кивнул и пошел прочь. Его и вправду бесила трепетность Алистера: женщины рисковали стать матками, понятно, почему они нервничали. А этот чего?
В глаза гному бросился Зевран: эльф присоединился к компании у костра и с беззаботным видом рассказывал какие-то веселые истории. Раньше Трику казалось, что убийца слишком женственный, но гном быстро понял, что это касается лишь внешности. Вот и сейчас: Огрен пил, Стен чертил что-то на земле, Алистер чуть с ума не сходил, и только они с Зевраном ходили и успокаивали соратниц. Эльф все-таки был настоящим мужчиной, и не мог сосредоточиться на своих проблемах, когда женщинам рядом с ним было плохо. Он должен был сделать что-то, чтобы успокоить их — и лишь потом мог позволить бояться самому себе.
Трик продолжил осматривать соратников. Стен так же ковырялся в пыли. Гном подошел поближе.
— Пашера... — кунари поднял голову и заметил Броску. — Кадан.
Неприкасаемый молча подошел поближе, и, поколебавшись, уточнил:
— Че о матках думаешь?
Стен задумчиво посмотрел на него и ответил:
— Они производят на свет тысячу воинов, тогда как наши женщины — редко больше десяти. Надо сказать аришоку. Нужен способ сделать так же.
Кунари был совершенно спокоен: да, матки. Да, раньше были обычными женщинами. И что тут такого, из-за чего нужно который день подряд ходить с вытаращенными глазами и молиться своему выдуманному богу, как этот будущий правитель?
— Алистер плох, — с неодобрением бросил Трик.
Стен кивнул тому, насколько в такт шли их мысли, и пообещал:
— Я поговорю с ним. Путь Кун поможет ему стать мужчиной.
Броска благодарно кивнул и хотел двинуться к Огрену, завершая обход, но именно в этот момент земляк рыгнул и отключился. Воин слишком много выпил, пятаясь забыть Бранку, но — один из немногих — он был способен справиться сам. И меньше всего из похода на Глубинные Тропы Огрена впечатлила правда о матках.
...В отличие от Трика. Он подошел к мабари: пес был очень грустен и мало двигался. Винн предположила, что животное наглоталось крови порождений тьмы — они завернули в Дикие Земли, нашли нужный цветок и магичка приготовила собаке зелье. Но то ли во второй раз оно не подействовало, то ли не в крови было дело. Броска склонялся к последнему: мабари просто хандрил. Гном опустился к зверушке и почесал ей шею. Пес заурчал и подставил голову в точности как наг. Неприкасаемый выполнил командирские обязанности и теперь мог позволить себе сосредоточиться на своих мыслях. Он почесывал питомцу спину и вспоминал.
...Когда Броска навещал сестру, к нему привязалась мать. Она кричала всякую чушь: что это ее место, что Рика недостойна его... и что вторая дочь выросла бы куда лучше их обоих, маленьких уродов. Сестра побледнела; Трик посоветовал ей сбагрить старую алкоголичку кому-нибудь из слуг: она, верно, совсем сошла с ума, раз несет такое. Но Рика пролепетала:
— Ты... Ты не понимаешь. У нее действительно была еще одна дочь... Мама не могла прокормить всех нас и... и... оставила ее на Глубинных Тропах.
Броска вздрогнул: он как раз направлялся туда.
— Давай! Иди! — хрипло засмеялась мать. — Может, встретишь ее где.
Рика стояла вся в слезах. Она еще не отошла от беременности, и расстраивалась по любому поводу. Учитывая характер их матери — почти всегда.
— Мож, все-таки без нее поживешь? — хмуро уточнил брат.
— Ты что, она же наша мать! — всплеснула руками сестра.
Старая гномка мрачно расхохоталась, с визгом гоняя по полу воображаемых нагов.
— Она не наша мать. Она большая фляга с вином, — бросил Трик, но не стал настаивать.
А потом, в логове порождений тьмы, он узнал, что матки — это бывшие гномские женщины. Броска понимал: маловероятно, что тупые твари подобрали ребенка и воспитали его. Он твердо знал, что эта матка — не его сестра. Но все равно пытался отыскать в расплывывшемся лице черты Рики и матери.
Трик думал, что скоро оправится. Но до битвы с Архидемоном он после каждого боя разглядывал трупы генлоков, надеясь не увидеть в их мордах что-то знакомое.

@темы: Игры: Dragon Age, Игры, Творчество

---

Фэндомная правда.

Меня бесят угнетают удивляют комментарии в духе: "Автор, оно чудесно! Хоть и без рейтинга, но..." Как мы можем ставить фанфикшен наравне с книгами, если основная цель жанра теперь даже не просто уложить героев в постель, а описать, кто, кого, куда, как и чем? о_О Давайте тогда сайты с порно-рассказами ровнять с библиотеками. О_о

@темы: =(, Жизнь, Жизнь: Наблюдения, Жизнь: Ярость, Творчество: фанфики, о_О

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ДА-фэндом отжигает.

Часто пишут, что герой ничего не говорит, лишь гордо сжимает челюсти. В этом фике автор написал так же. Не учел он лишь одного: в тот момент девушка делала минет...


Форумка тоже веселит.
*Герой подвешен в клетке высоко над землей. Внизу собираются волки.*
    Он не спеша и обстоятельно помочился вниз - волки подобным поведением возмутились, но уходить с дежурства под клеткой не стали.
*Клетку опускают.*
    Эльф вышел наружу, ступив босыми ногами на еще слегка влажную от вечерней росы траву.
Парень! Не от росы она была мокрой, не от росы!..

Да не обидится на меня никто, искренне люблю и ролевку, и фикрайтеров - люди в фэндоме замечательные.

@темы: xD, Игры: Dragon Age, Творчество: фанфики, Игры

---

Фанфик «Изольда и Кайлан», в котором нет ни Изольды, ни Кайлана.

«Изольда и Кайлан»: Логейн/Амелл(ж), mini-midi, G, romance (fluff, hurt-comfort).

Изольда и Кайлан.

Их безрассудная битва кончилась, Архидемон пал. Но Амелл не ликует: подходит, мягко кладёт руку на лоб тейрну. Не из нежности, не из кокетства — что вы! — лечит. Логейн чувствует, как затягиваются его раны, и думает: ей самой помощь куда нужнее. Девушка выглядит, словно оживший мертвец: бледная кожа обтягивает череп, круги под глазами настолько огромные, что выглядят нарисованными, а сама магичка, кажется, вот-вот свалится в обморок. Логейн вспоминает светлую девочку, которую он встретил при Остагаре, — ясные глаза, мягкие черты лица и округлая фигура. Тейрн Логейн невольно хочет как-то помочь Стражнице, но не знает, что лучше сделать: то ли покормить её, то ли добить.
А девушка через силу улыбается и медленно спускается с башни. Тейрн думает, что это правильно: Амелл срочно надо лечь в постель и проспать хотя бы полдня. Логейн бредёт за ней, глядит, чтобы девочка не свалилась по дороге, — и не сразу осознаёт, что магичка сворачивает с дороги к дворцу. Стражница плетётся к воротам. Там она оседает на землю рядом с одним из раненых солдат, водит руками, шепчет исцеляющие заклинания.
— Совсем сдурела? Иди отсыпайся, — шипит ей в ухо Логейн.
— Когда я проснусь, для них будет поздно, — с трудом говорит девочка, рывком поднимается и бредёт к другому умирающему.
У неё пустой взгляд и наверняка прыгают пятна перед глазами. Тейрн хочет перекинуть Амелл через плечо и уволочь в замок, но понимает: она никогда не простит, если из-за него погибнут люди, которых ещё можно спасти. И почему-то её мнение кажется важным — как и то, чтобы девчонка не упала и не разбила себе голову об мостовую. И Логейн ругается сквозь зубы. Берёт магичку за руку, водит от раненого к раненому. Подхватывает, когда она всё-таки падает. Тейрн не знает, что делать: если привести девчонку в чувство, она изведёт себя этими колдовскими штучками, если не привести, всё равно изведёт — угрызениями совести. Помогает ему благообразная старушка, ведущая за собой толпу магов.
— Мы справимся, тейрн Логейн. Позаботьтесь о ней.
Полководец кивает. Потом, как и собирался, перекидывает девочку через плечо и тащит в замок. (А чего тут нежности разводить, чай, не невесту через порог переносит!) Краем глаза Логейн замечает злой взгляд нового короля. Алистер бы с удовольствием носил Амелл на руках, — и явно не как мешок с картошкой! — сам бы держал её за руку... Поздно, мальчик. Раньше бы думал. Логейн не боится разозлить Тейрина: всем понятно, что править будет Анора, а та не даст причинить вред отцу.
В замок не успели согнать слуг, и полководец сам находит гостевые покои, сам укладывает Стражницу на кровать. У неё чёрные волосы, сплетённые сзади в две «улиточки», и фиолетовые круги под глазами. Она похожа на Анору и немного на него самого.
Логейн выходит из комнаты, идёт разбираться с прочими делами. Амелл и вправду высыпается, но с тех пор так и ведётся: какое дело ни находит им королева в разваленной стране, Стражница обязательно организовывает лазарет. Она духовный целитель, и ей совсем не место на войне. Если бы тейрн был в силах, он бы не позволил магичке и приблизиться к полю боя... вот только теперь поздно. Амелл уже прошла войну.
К своему удивлению, Логейн обнаруживает, что девочка не испытывает к нему злости. Она вообще, кажется, не умеет обижаться.
— Вы всё делали правильно, — говорит она, когда речь заходит о действиях тейрна.
— Магичке и вправду не место на троне, — пожимает плечами на вопрос о бросившем её Алистере.
— Королева Анора? Она такая красивая! — искренне восхищается женщиной, забравшей у неё любимого.
За время совместной работы полководец и магичка успевают слегка привыкнуть друг к другу, и однажды, когда раненые заканчиваются, ему предоставляется случай спросить:
— Ты хоть когда-нибудь обижаешься?
— Как можно обижаться на человека, если осознаёшь, почему он это сделал? Когда понимаешь человека, то знаешь, что он не мог поступить иначе.
Магичка произносит слова невероятно медленно: ей интересно с тейрном, но она очень устала — и такими темпами вряд ли когда-нибудь отдохнёт. Логейн хмыкает.
— И что, совсем ни на кого зла не держишь? — с интересом продолжает расспросы тейрн.
— Не держу, — улыбается Амелл.
— И как это Церковь тебя не канонизировала?
Магичка долго молчит, а потом признаётся — горько, словно в смертельном грехе:
— На самом деле, есть один человек, которого я не могу простить... эрл Эамон.
— Эамон? — удивляется Логейн. — Его-то за что?
— Из-за него погиб мой лучший друг, — тяжело говорит магичка. — Эамона я тоже понимаю: Йован был малефикаром, из-за него умерло много людей и чуть не погибла семья эрла. Но он был моим другом, и этого простить я не могу.
Тейрн ненавидит целую страну — Орлей — и не знает, что сказать девочке, чувствующей вину за злость к одному человеку. Наверное, что-то вроде...
— ...ты хороший человек.
— Спасибо, — через силу улыбается Амелл. Магичка морщится и прижимает ладонь к виску.
— Иди-ка спать, девочка.
Амелл — спасительница Ферелдена, последователь Серых Стражей и один из сильнейших магов Тедаса. Но она совершенно не возражает, когда тейрн зовёт её так. А что тут скажешь? По сравнению с ним она и вправду ребёнок.
Логейн тоже не держит зла на девчонку. Наверное, Стражница права: невозможно ненавидеть того, кого понимаешь. А он понимает её настолько хорошо, что аж тошно становится.
Девчушка тихая, добрая, молчаливая. Она была бы отличной дочерью, восхитительной матерью, прекрасной женой — если бы ей не поломали судьбу. Первый раз — когда забрали в Башню, второй — когда отправили на войну, третий — когда заставили командовать... И сколько их ещё было, случаев, когда её заставляли идти против себя?
Магичка становится ему почти как Анора, и после возвращения в Денерим тейрн, не слушая протестов, тащит Амелл к врачу королевской семьи. Но растерянное выражение на лице лекаря говорит: «Но я не умею воскрешать мёртвых!» Он цокает языком, осматривает магичку, говорит ей лечь на кровать и поворачивается к полководцу.
— Сильнейшее нервное перенапряжение. Ей срочно нужен отдых. Сытная пища, полноценный сон, свежий воздух. Отвезите её поближе к природе и не позволяйте колдовать. Потому что при той жизни, что она ведёт сейчас, девушка проживёт не больше месяца.
Логейн поворачивается к девчонке и выдаёт:
— Ну? Слышала?!
Но Стражница уже спит. Врач разводит руками:
— Вот видите.
Тейрн хмурится.
— Да. Спасибо. До свидания.
После этого Логейн идёт к дочери. Объясняет ей, что происходит, и просит отпустить Амелл на некоторое время. Королева весьма удивлена подобной заботой, но вида не показывает.
— Да, конечно. Пусть едет отдыхать... Только куда? Может быть, стоит предложить ей наше поместье?
Алистер ничего не говорит, но ловит каждое слово, и Анора видит, как реагирует Его Величество. Она не расстраивается: брак у них чисто политический, было бы странно ожидать от мужа любви. Куда сильнее королева ревнует отца, который по непонятной причине начал так носиться со Стражницей.
Логейн соглашается с решением дочери и выходит, кинув последний взгляд на короля. Поздно, мальчик. Поздно.
Амелл не то чтобы не верит в подобный указ, но хочет попрощаться с Их Величествами. И после встречи ревность Аноры рассеивается: о мёртвых либо хорошо, либо ничего. Даже действия отца выглядят обычным милосердием — да и привязанность Алистера угасает: он не извращенец, чтобы любить труп.
— Я очень плохо выгляжу, — чуть горько говорит Амелл после встречи с бывшим возлюбленным.
— Будешь спать, есть, не колдовать и не доставать меня, девочка, — станешь выглядеть хорошо, — с грубой нежностью бурчит тейрн, сажая Стражницу в карету. Он добыл, наверное, последних в Ферелдене лошадей.
Логейн отвозит девчонку в земли Гварена, дарованные ему ещё Мериком, и остаётся с ней. Он понимает: вокруг довольно больных, раненых, нищих, бездомных и прочих несчастных. Оставить Стражницу одну — значит, просто дать ей новую площадку для работы. И Логейн сидит рядом. Следит, чтобы Амелл не забывала есть, пить, спать, гулять, и при этом не пыталась ничего делать.
У неё нет сменной одежды, поэтому тейрн отдаёт девочке старые платья Аноры: они всё равно слишком просты для королевы, к тому же, дочери они малы. А вот миниатюрной, худющей Стражнице — даже на вырост. В качестве развлечения Амелл читает романы (в детстве Анора очень любила их, и всё поместье забито этой чушью), а также книги о географии, истории, культурах разных стран. После каждого тома девчонка со светящимися глазами прибегает к тейрну и взахлёб пересказывает прочитанное. Она похожа на маленькую Анору и — совсем чуть-чуть — на него самого. Её хочется похвалить и погладить по голове.
Логейн любит находить одинаковые черты у себя и девочки. Тейрн думает, что он многое сделал не совсем правильно: бросил Кайлана, отдал эльфинаж, — но когда видит у себя общее со столь добрым и светлым существом, то думает, что, может быть, и он неплохой человек.
— ...Та-ак, сейчас кто-то получит, — грозным голосом говорит он через пару дней.
— Я? — непонимающе моргает Стражница.
— Ты! Вчера в деревню заходила какая-то ведьма. Лечила больную ногу местному старосте... А? Что скажешь? Значит, спала после полудня? Восстанавливала силы?!
Девчонка виновато улыбается:
— Тейрн Логейн, не могу же я ничего не делать.
— Можешь! Можешь, если не хочешь сдохнуть! Заметь, девочка, если ты будешь следить за собой, то сможешь помогать людям ещё лет тридцать. А если нет — то один месяц. Считать умеешь?
— Но ведь этим людям нужна помощь сейчас, — замечает Амелл.
— А тем людям нужна будет помощь тогда. Я обещаю тебе, девочка, через пару лет раны от меча будут такими же смертельными. А если тебе нечем заняться, буду учить тебя чему-нибудь полезному. Например, драться на мечах.
И Логейн учит. Драться на мечах, строить укрепления, управлять людьми... Лишь потом тейрн спохватывается: что он делает?! Ферелден чуть ли не в руинах, порождения тьмы лезут, орлессианцы снова облизываются, да и кунари что-то готовят — а он тут развлекается! Тейрн собирается вернуться к делам... вот только девочка никак не хочет отпускать его одного.
— Но я хочу поехать с Вами! Я уже достаточно отдохнула!
Логейн молчит, и Амелл пробует следующий аргумент:
— Я всё равно не буду отдыхать. Сразу найду себе дело. Или вообще уеду. Например, восстанавливать Лотеринг. И буду много-много колдовать, пока не упаду замертво.
Логейн даже ухом не ведёт, и девочка хватает его за руку, заглядывает в глаза и шепчет:
— Не бросайте меня, мне страшно.
Она похожа на маленькую девочку и совсем не похожа на него самого. Логейн ругается, но, разумеется, берёт девчонку с собой. И они снова колесят по дорогам, следят за восстановлением городов, налаживают торговлю с гномами, разбираются со стычками долийцев и людей, уничтожают отряды порождений тьмы, готовятся к вторжению кунари, орлессианцев, тевинтерцев — кто-нибудь обязательно решит расширить территорию.
Амелл расспрашивает его о жизни, запоем слушает рассказы о сражениях, выясняет все тактические задумки тейрна — в каждой, даже самой маленькой битве. Смотрит восхищёнными глазами, слушает, не отрываясь... А девочка отдохнула, пришла в себя. Выглядит теперь если и трупом, то, по крайней мере, весьма красивым. И Логейн — что делать! — рассказывает. Напрягается, вспоминает давно забытые истории, думает, что ещё могло бы заинтересовать Стражницу... Иногда девочка тоже говорит о своей жизни, и тейрн каждый раз не сразу приходит в себя. Амелл рассказывает, как все её друзья из Башни стали Одержимыми. О гноме, который питался мясом порождений тьмы и сошёл с ума. О монстре, части тела которого надо держать как можно дальше друг от друга. О деревне сектантов, поклоняющихся дракону. О демонах в эльфинаже. О волнах зомби в замке Эамона. О жертвоприношении его жены. Разумеется, у Логейна и самого были не менее страшные ситуации... но не в таком же возрасте! И тейрн ненавидит — бесцельно, потому что счёт предъявить некому. Ненавидит свой мир, свою эпоху. Просто за то, что девочке пришлось пройти всё это. А она продолжает говорить — глухим голосом, не отводя пустого взгляда от стены палатки. Закончив, Амелл каждый раз переводит взгляд на тейрна. Это обычный взгляд человека не просто прошедшего войну, а стоявшего в её главе. Логейн знает это чувство и понимает девочку, как никто. В этот момент она очень похожа на него самого. Хочется обнять её и утешить, сказать что-то ободряющее. А ещё — чтобы у Аноры никогда не было такого взгляда.
Однажды Амелл рисует ему матку порождений и демона праздности. Мужчина только усмехается: получается у неё плохо. Позже тейрн находит у девочки портреты Аноры и того убийцы-Ворона, и понимает: рисует Стражница здорово. То есть, те существа действительно выглядели ТАК. Логейн не знает, что можно сказать девочке. Может...
— ...Я бы гордился такой дочерью, как ты.
— Правда? — глаза девочки загораются, и она сбрасывает оцепенение, всегда приходящее после воспоминаний. — Спасибо. Это так приятно слышать.
Когда Анора впервые поручила им совместное дело, Логейн опасался, что они всё время будут спорить, кто должен командовать. Но Стражница даже не пытается лезть главенствовать, оставлет всё на усмотрение тейрна. Более того, она выглядит весьма довольной таким положением вещей.
— Руководить тяжело. Сначала тебя заставляют командовать, а потом каждый считает нужным сказать, что ты поступил неправильно. А когда предлагаешь им самим встать во главе, все начинают отпираться. Вот и получается: ты всё делаешь не так, но продолжай-продолжай.
— Просто не позволяй им встревать, — спокойно бросает тейрн.
— Я пробовала. Тогда они обижаются.
— Тебе-то что до их обиды?
— Я хочу, чтобы всем вокруг было хорошо, — твёрдо говорит девушка.
Она выглядит похожей на Анору и на него самого. Её хочется похлопать по плечу и сказать: «Ну ты даёшь!»
После десятка совместных битв отношения между тейрном и девушкой становятся довольно тёплыми.
— Он был таким мягким, — отвечает магичка, когда Логейн спрашивает её о Йоване. — Таким беспомощным. У него постоянно были проблемы, и он всегда приходил с ними ко мне. На самом деле, я... любила его. А он любил другую. Его собирались убить за изучение магии крови, и они решили сбежать... Тогда Йован пришёл ко мне и попросил помочь. Я помогла, но... Позже его всё равно убили, — глухо заканчивает Стражница и продолжает: — На самом деле, я бы не хотела об этом вспоминать.
— Алистер? — сплетничает она о короле. — Он такой мягкий. Такой ранимый. Он постоянно беспокоился из-за всякой чепухи, и мне всё время приходилось успокаивать его. Бедная королева Анора.
— Почему ты всегда выбираешь себе таких жалких парней? — бурчит полководец.
— Я нравлюсь только таким, — разводит руками Стражница. — Но, видимо, даже для них я недостаточно хороша.
Она выглядит очень грустной и немного похожей на Анору. Хочется обнять её и сказать: «Что за чушь? Ты самая лучшая!»... Логейн знает эти симптомы.
Их свадьба проходит незамеченной и для окружающих, и для них самих. Ферелденцы слишком заняты своими проблемами, королева успевает лишь бросить: «Папочка, я так за тебя рада». Алистер гордо и оскорблёно молчит — да только никто уже давно не слушает резервуар с кровью Тейринов, крутящийся во дворце. А Стражи венчаются в какой-то маленькой деревушке и сразу продолжают путешествие. Так и проходит их медовый месяц — под мат солдат, крики порождений тьмы и лязг мечей. Словно ничего и не менялось. Словно так и должно быть.
А потом всё заканчивается. Ферелден выходит из кризиса и потихоньку восстанавливается сам. В Орлее начинается революция, и ему совершенно не до внешних войн. От кунари приезжает мирная делегация. Даже долийцы прекращают отстреливать зашедших в лес людей. Гномы ухитряются загнать порождений тьмы ещё глубже... Вот и выходит, что ни тейрн, ни магичка больше никому не нужны. Сначала они не могут поверить своему счастью, но вскоре перебираются во владение Мак-Тиров.
Браки, где муж значительно старше, оказываются неудачными потому, что жену переполняет энергия, а мужчине хочется лишь тихо сидеть дома. Их возраст не соответствует телам: Логейн даст фору многим молодым, а Стражница не интересуется балами и придворными интригами.
Она спокойно сидит в поместье, читает книги... Разве что однажды тейрну приходится уехать в столицу — присутствовать на подписании мирного договора с кунари, — а когда он возвращается, то обнаруживает в замке множество посторонних людей.
— Какого?!..
— Им некуда было идти, — виновато оправдывается госпожа Мак-Тир. — Не могла же я оставить их на улице.
Она похожа на святую и — самую малость — на него самого. Её хочется поцеловать и сказать, что она — лучшая женщина мира. Именно это тейрн и делает.
Потом Логейн вздыхает и обводит взглядом замок. Мостовые отдраены, стены отремонтированы, а вдалеке виднеется несколько новых строений, — видимо, люди очень хотели остаться.
— Я обязательно найду им место. Но можно они немного поживут у нас? — просит девочка.
Муж целует её в лоб и, конечно же, соглашается. А вскоре он и не пытается с ней спорить — у Стражницы ужасно портится характер. А ещё она полнеет и часто жалуется на плохое самочувствие... Эти симптомы Логейн тоже знает.
— Извини... Сама не понимаю, что со мной, — говорит она после очередной истерики.
— Ты бе-ре-мен-на, — объясняет мужчина.
Глаза у магички округляются, и она лопочет:
— Я... Да... Но... Как же... Ур-ра-а-а!
Стражница прыгает ему на шею, и тейрн легко подхватывает жену: по сравнению с полным комплектом брони она — песчинка.
— Если будет парень, давай назовём его Кайланом, — хмуро бормочет Логейн.
— А если девочка — Изольдой, — поддерживает его жена.
У каждого из них есть, о ком жалеть. У каждого из них за спиной свой нелёгкий путь, полный потерь и трагических ошибок. Да и впереди не больше тридцати лет. Но, может быть, их ребёнку повезёт больше.

@темы: Игры: Dragon Age, Игры, Творчество

---

Dragon Age Origins: драбблы. Рейтинг низкий, кроме первого и последнего - слэш.

Амелл, Сурана, джен.

################
«Не надо называть меня героем Ферелдена, Сурана. Я понимаю, все вокруг твердят это, но ты - не повторяй. Знаешь, друг, я всё время думаю: как бы сложилась наша судьба, если бы в тот день Йован обратился к тебе, а не ко мне? Ведь такое вполне могло быть. Помнишь, как всё началось? За пару дней до этого мы едва не вызвали в библиотеке демона. Поймали только тебя, а ты, разумеется, не стал сдавать остальных. Но ведь те же шансы были, что Рыцарь-командор заметит меня!.. И тогда меня бы заперли на неделю в той полукомнате-полукамере. Тогда ты бы первым попал на Истязание. К тебе бы прибежал Йован за помощью. Тебя бы поймали Грегор с Ирвингом, и тебя бы взяли в Серые Стражи... Представляешь, всего один жест, повернулся бы Грегор влево, а не вправо, и в итоге я бы провёл всю жизнь в Башне, а ты бы спас Ферелден.
И что бы изменилось? Что ещё пошло бы по-другому? В каких случаях ты бы поступил иначе, Сурана? Стал бы ты сажать Алистера на трон? Убил бы Логейна? Сделал бы королём Белена?.. Иногда мне кажется, что всё это неважно. Что главное было - победить Архидемона. Не дать пасть Ферелдену, Орзаммару, долийским кланам. А остальное - не суть.
И когда я начинаю думать об этом, то понимаю: неважно, кто я такой. На моём месте мог быть ты, эльфийский маг. А мог - эльф из Денерима. Или из леса. Или даже какой-нибудь гном. Или - представляешь - ферелденский аристократ. Как тебе? Может быть, он бы даже женился на Аноре. Спас бы Алистера от «печальной» участи стать королём...
И я с ужасом осознаю: да ведь я никто! Все говорят: «Герой Ферелдена», а я знаю: на моём месте мог быть кто угодно! Я силён?.. Конечно. Ведь я Серый Страж. Во мне течёт кровь порождений тьмы. Понимаешь, Сурана, я стал Серым Стражем не из-за характера или способностей! Просто в моём организме был какой-то элемент, который вступил в реакцию. Я знаю, о чём говорю, Сурана. Со мной проходили испытание куда более достойные люди... и получается, что единственное во мне хорошего - это какой-то элемент в крови, позволяющий усваивать скверну порождений тьмы. Вот уж действительно, герой!..»

По заявке: «Зевран пытается обеспечить себе место в отряде через постель. Взгляд со стороны сопартийцев». Слэш. Лелиана.

################
По заявке: «Зевран пытается обеспечить себе место в отряде через постель. Показать отношение к этому других членов команды». Лелиана.

- Лелиана... Можно с тобой поговорить? - тихо спрашивает Серый Страж, приземляясь около костра.
- Конечно! - радостно улыбается девушка. - Хочешь услышать ещё одну древнюю легенду? Я как раз вспомнила рассказ о том, как…
- Мне нужен совет, - хмуро перебивает друг.
- О-о. Пока я была послушницей, ко мне часто обращались за помощью. Выкладывай - по крайней мере я тебя выслушаю, - тепло говорит лучница и внимательно смотрит на него.
Страж кивает и с трудом начинает говорить:
- Это... насчёт Зеврана. Мне кажется, что я... что я, ну... как это... люблю его. Но я понимаю, он... убийца.
Мужчина замолкает, гипнотизируя взглядом дрова в костре. Тишина длится чересчур долго, и Лелиана думает, что разговор окончен - поэтому лихорадочно пытается понять, в чём, собственно, вопрос и что тут можно посоветовать. Но командир встряхивает головой и мрачно продолжает:
- Скорее всего, Зевран просто ждёт удобного случая, чтобы убить меня. И спит со мной лишь для того, чтобы я расслабился. Надо - как минимум - сказать ему, чтобы он ушёл. Но... я не знаю как, - снова сникает мужчина. - Просто не могу. Ты опытнее меня, ты больше видела в жизни. Скажи, что мне делать?
Серый Страж поднимает на девушку ищущий взгляд. В глубине его глаз - страх, боль и малодушное желание услышать «Что ты говоришь! Он так тебя любит!» - и неважно, правда это или нет.
Лелиана замирает. Перед глазами сразу начинают мелькать воспоминания, в голове сменяются мысли.
Их отряду пришлось разделиться, и убийца часами нарезает круги вокруг лагеря, глядя в сторону, откуда должен появиться любовник.
- Зевран, от того, что ты вытопчешь траву вокруг, быстрее они не придут, - строго замечает Винн.
- Они? Моя прекрасная леди, я всего лишь не могу заснуть. Вот и стою на посту, чтобы даром время не тратить.
Эльф сверкает беззаботной улыбкой и кажется: ему совершенно безразлично, где находится остальная часть команды. Но когда через несколько часов на дороге показывается Серый Страж, наёмник срывается с места с такой скоростью, словно убегает от огра.
А когда они вместе! В глазах убийцы светится такое счастье, что кажется: умрёт Страж - и Зевран в ту же секунду упадёт замертво. Если это не любовь, то что? Лелиана думает, что почти невозможно изобразить настолько сильное чувство. Вот только...
- Да. Да, любимый, - с придыханием говорит Маржолайн, обвивая шею мужчины, - мы всю жизнь будем вместе. Я никогда не верила в истории о вечной любви, но когда я рядом с тобой...
Лелиана немного ревнует, но она знает, что это ненадолго. Бард сидит в темноте, сжимая лук, и ждёт, когда наставница и мужчина подойдут достаточно близко.
Послушница верит: любовь - самое главное в жизни. Если эльф и вправду так привязан к Стражу, что ему стоит бросить Воронов? Да, это безумно опасно, но на что не пойдешь ради любимого!
И что с того, что Зевран - убийца? Ведь любой может раскаяться, искупить свои грехи, вернуться на истиный путь. Так учила сама Андрасте! Но...
Лелиане говорят, что она слишком сильно любит жениха. Предпреждают: «Разбалуешь в первые несколько лет, всю жизнь мучиться будешь!» Девушка только улыбается. «А я верю, что он будет любить меня до конца жизни!»
Невеста высыпает в бокал содержимое перстня и подходит к жениху:
- Милый, давай выпьем за нас, за наше будущее! До дна!
За время путешествий их командир стал Лелиане, словно родной брат. И она знает, что он дорожит ей не меньше. Девушка думает, что должна сказать: «Да, ты прав. Он убийца. Он предаст тебя при первом же удобном случае. Изобразить любовь - один из самых простых способов. Они часто так делают». И лучница знает, Страж полностью поверит ей. Попросит эльфа уйти. Сохранит этим жизнь себе и отряду. И... будет страдать, пока не уйдет на Глубинные Тропы.
Зато он останется жив. Наверное, так правильно. Слишком многое сейчас от него зависит...
Но что, если она ошиблась?! Если убийца и вправду любит командира? Они могли бы всю жизнь быть вместе. Любви всегда нужно давать шанс! Хотя...
«Как было бы сложно жить, если бы мужчины думали головой!» - смеётся Маржолайн. Лелиана тоже улыбается, хотя её и немного трясёт после побега от стражи.
- Испугалась? Ах ты, моя девочка. На-ка, выпей. Ну что же ты, милая? Я ведь сказала, что подстрахую. Уж тебя-то я никогда не брошу, сокровище ты моё единственное...
Тогда Лелиана - любимая ученица - счастливо вздыхает. Теперь она понимает: в тот день наставница уже написала на неё донос.
- Прости. Мне... нечего тебе сказать. Я не знаю, как правильно, - виновато бросает девушка и уходит.
Страж снова опускает голову и долго-долго сидит, глядя в огонь.

-||-, Стэн.

################
(По заявке: «Зевран пытается обеспечить себе место в отряде через постель. Показать отношение к этому других членов команды». Кадан - из канона, слово, выражающее большое уважение, используется по отношению к отличному воину, командиру и т.д. Слова, не объясненные в зарисовке, и должны быть непонятными.)

На родине всё просто. Есть каданы. Есть шелды. Есть риркты. Есть лагды. Есть намхи. Это правильно. Это понятно. А здесь всё неправильно. Смешано. Перепутано. Как земледельцы-воины или купцы-аристократы. Даже хуже.
Вот, например, Страж - кадан. Но при этом намх, да еще и лагд. Страж взял убийцу с собой, не связывает его на ночь, позволяет ему носить оружие и готовить еду. Более того, судя по стонам, доносящимся из их палатки, они... Стен покачал головой. Лагды. Кадан-лагд, да как такое может быть?
Кунари знал, что должен поговорить со Стражем. Объяснить ему, что кадан не может быть лагдом и намхом. Это неправильно. Воин давно собирался это сделать - но не знал как. Ведь как объяснить кадану, кто такие лагды, было понятно. Лагды - это те, кто делают то же, что Страж с эльфом в палатке. Но как переводится «намх»?.. Стен был уверен, что такое слово есть в местном языке. Когда-то он даже слышал его. И забыл. Теперь он должен был вспомнить, и мужчина часами стоял на краю лагеря, перебирая в памяти все изученные ферелденские слова. А из палатки кадана доносились те же звуки.
Когда лагды стихли, до Стена донеслись другие крики. Ссора. Лелиана и Алистер. Спор продолжался уже давно, но раньше его заглушали кадан с эльфом.
- Зачем ты вообще положил их около костра? - огорчённо кричала послушница. - Ты не видел, что там готовилась еда?!
- А где еще мне было их сушить? В бою, под огненными шарами наших магов?
- Ты мог бы подождать! Ты что не понимаешь, что теперь весь суп пропах твоими носками?
- Ну и здорово. Добавит хоть какого-то разнообразия в твою стряпню, - засмеялся мужчина.
- Ты что, совсем дурак?!
Стен поднял голову. «Дурак»! Точно! Как он мог забыть это красивое, звучное слово! Воин встал и двинулся к палатке. Теперь он легко мог всё объяснить кадану.

-||-. Мабари.

################
(По заявке: «Зевран пытается обеспечить себе место в отряде через постель. Показать отношение к этому других членов команды». Да, здесь был Роберт Асприн.)


«Нет, люди все-таки очень смешные. Они ведь нас даже разумными не считают. Для них же что является критерием развитости? Наличие городов, денежной системы, правительства... Что другим расам это может быть попросту не нужно, они осмыслить не в силах. Но на то они и люди. Что с них взять: примитивные существа.
Как это, зачем их терпеть? С ними знаешь, как весело! Я тут завел себе одного, нарадоваться не могу.
Для начала: люди очень боятся быть одни. Поэтому он сразу же нашел себе компанию. Сначала одного, потом другого... Я оглянуться не успел, а в ней уже шестеро. А мне за всеми следить! Эх... Он их где только не подбирал. И теперь все время с собой таскает. Даже этого, маленького, со светлой шерстью - хотя сначала убить друг друга пытались. Люди! Любят они все запутывать. Нет, ты неправ. Нельзя им это в вину ставить. У них же интеллекта не хватает, чтобы сделать все просто. Мы должны заботиться о таких бездумных существах. Да и эксперты говорят, что через несколько тысячелетий они вполне могут встать на одну ступень с нами. Хотя иногда смотришь - и совсем не веришь.
С этим светлошёрстым, например. Они как встретились, принюхались по-своему. Запах, видно, понравился: как с первого дня начали совокупляться, так до сих пор... Кхм. Собственно, даже сейчас.
Я уж ему и так, и этак объяснить пытался: вы ж одного пола! Не может у вас быть потомства! А-а, ничего не понимает. Одним словом, человек. Но вы знаете, они так стараются, что иногда кажется: и вправду у них что-то получится. Да не, это я так, шучу. Сам понимаю, что не может.
Но вот почему он светленького выбрал - никак понять не могу. Даже если не считать, сколько с ним симпатичных самок - самцы другие тоже есть. А с этим что-то не так. Я уж пытался понять, что мне в нем не нравится: блох, вроде, нету, не кусается. Все себе верить не хотел. Но пришлось, куда тут денешься. Оказывается, светленький моего человека до сих пор убить хочет. Моего человека! Да. Вы же понимаете, мне проблема этого светленького прибить потихоньку, но нельзя.
Что значит почему? Ну вы даете. Это же люди! У них же эта... свобода выбора. Если они узнают, что мы полностью их контролируем - расстроятся. Опять-таки, у человека моего этот светлошерстный теперь любимая игрушка. Люди - они же как щенята. Вот как у щенка косточку отберешь?
Что? Да не слишком я его балую. Я уже начал над этим работать. И с обрыва светленького столкнуть пытался, и животных всяких на него натравливал... в общем, чего я. Сами все знаете, не раз, небось, в такую ситуацию попадали. Вот, сижу, жду. Знаю, что рано или поздно светленький попытается его убить. Вот и думаю в такой момент зайти (мой-то наверняка спать будет), схватить за руку, зарычать. Мой проснется, увидит светленького с ножом в руке - пусть сам дальше разбирается. Я же еще у этого вещмешок утащил. Поковырялся в нем, нашел отраву какую-то, потом все обратно сложил. Не очень аккуратно, конечно, получилось, но я его и не собирался возвращать. Так, пока мой будет с ним разбираться, притащу ему этот мешочек. Пусть пороется, на отраву наткнется.
Конечно, слишком сложно! Сам знаю. Но я и обычных попыток не бросаю. Если светленький как будто сам собой умрет, это же только к лучшему...»
- Ну! Хороший, хороший песик. Возьми косточку. Молодец. А вот еще кусок пирога - хочешь?.. Что угодно, только замолчи. Второй час уже воешь, зараза...
- Обожаю смотреть, как ты общаешься со своей собакой, - прошептал эльф, приземляясь на землю рядом со Стражем. - Ты даже «тупая скотина» ухитряешься нежно произносить.
- Это не просто собака! - возразил любовник. - Мабари очень умные.
- Нда? - рассеянно пробормотал убийца, потягиваясь. - А по-моему, обычное животное. Даже глупое.
Страж засмотрелся на то, как напрягаются мышцы любовника при этом движении, но все же продолжил:
- Не скажи. Посмотри на его взгляд. Я уверен: он знает куда больше, чем ты думаешь.
- Да, конечно, - фыркнул Зевран. - И у этого двухчасового воя наверняка тоже был какой-то сакральный смысл.
Пес, словно ждал команды, на несколько минут снова зашелся лаем.
- Заткни его, заткни, - скривился эльф, затыкая уши.
- Эй! Тихо! Перестань! Фу, я сказал!
Пес послушно замолчал, лизнул хозяина в щеку и удалился.
Зевран посмотрел на поморщившегося от такого проявления любви Стража и насмешливо пробормотал:
- Может и вправду в этом что-то есть?.. Он же что-то находит...
- Ты о ч... - начал любовник, но был прерван эльфом, который лизнул другую его щеку. - Зев... - по лицу Стража расплылась совершенно идиотическая улыбка. - Ты еще лаять начни.
- Лаять вряд ли. А вот укусить могу, - убийца игриво захватил зубами кожу на шее любовника.
...А эхо еще долго доносило до ближайших соратников последние слова мабари: «Все, я в засаду пойду. А то тут как раз этот светленький пришел. Надо все-таки решать, ликвидировать его или нет. Понаблюдаю. Рргр закончил».

ГГм/Зевран, без заявки, серьга.

################
Зевран не может поверить, что все кончилось. Вот он уворачивается от удара огра, вот на него несется харлок, но получает стрелу Лелианы и падает, вот совсем близко пролетает огненный шар... А потом ослепительная вспышка - и все замирают, глядя на верхушку башни. Всего через несколько секунд начинается хаос: порождения тьмы панически отступают, люди гонятся за ними, кто-то бросается на крепостные стены, пытаясь подстрелить как можно больше убегающих противников. Убийца стоит посреди охватившего его безумия и вглядывается в платформу наверху - но даже эльфийское зрение не помогает ему разглядеть победителей.
Время идет, а Зевран все так же стоит около крепостных ворот и в немом ожидании смотрит на улицу города. Несмотря на изматывающую битву, эльфа переполняет энергия: он хочет кинуться к башне, навстречу соратникам, найти своего Стража как можно скорее... Но убийца понятия не имеет, по какой дороге будут возвращаться герои, поэтому с заставляет себя остаться на месте.
Через некоторое - невероятно долгое! - время победители и вправду показываются. Как ни странно, солдаты не обращают на них особого внимания: не до того сейчас. Лишь наемник жадно бегает глазами по выходящим. Морриган. Логейн. Стен. Серого Стража - нет.
Эльф знает: вместе с Архидемоном должен умереть и убивший его. Логейн жив, Алистер далеко. Значит, пасть должен был их командир... Вчера Страж говорил о каком-то ритуале, но это звучало слишком по-детски, чтобы сработать. Видно, и не сработало.
Только тут наемник вспоминает: да ведь Риордан тоже Серый Страж!.. Убийце нравился этот парень: от него веяло свободой. Наверное, они с антивцем нашли бы много общего - но сейчас эльф больше всего на свете желает ему смерти.
Риордан действительно не появляется, что бесконечно радует наемника. Зеврану все равно, кто именно погибнет, лишь бы его Страж был в порядке. Но командир - не показывается. Убийца устало сползает по стене. Слишком много времени прошло. Если бы Страж был жив, он бы уже вышел. Был бы ранен, товарищи бы вынесли его на руках. Убийца вглядывается в лица приятелей, но в них нет скорби или сожаления. Стерва-Морриган деловито куда-то направляется, Логейн командует солдатами, Стен разглядывает зазубрины на своем мече, Лелиана поддерживает уставшую Винн, та только беспомощно улыбается. Лишь мабари нигде нет. Знал бы командир, что на его смерть обратят внимание только любовник и собака... Что ж, это жизнь. Соратники и не обязаны сожалеть о Страже: сегодня погибло немало людей, возможно, куда более близких им. Только Зевран никак не может заставить себя встать. Совсем недавно они решали, могут ли задержаться в Денериме или сразу же после боя нужно уезжать. С одной стороны, в столице нужна была помощь, с другой - Вороны в любой момент могли найти их. Теперь разницы нет.
- Зев! - раздается откуда-то сбоку самый знакомый, самый красивый в мире голос.
Убийца вскакивает, безумным взглядом ища в толпе копошащихся людей родное лицо, и уже через минуту оказыватеся рядом со Стражем. Командир, как обычно, счастливо и глупо улыбается и что-то говорит, но наемник пропускает все мимо ушей.
- Почему ты так долго?.. - хриплым голосом спрашивает эльф.
- Ты опять меня не слушал? Я же говорю, в бою сбили твою серьгу! Пришлось искать, а то сейчас же солдаты пройдут, потом точно ничего не найдешь. Все перерыли, хорошо, что у Рвача великолепный нюх, - указывает Страж на мабари. - Ты поблагодари его, а то пришлось бы вместе остальные комнаты обшаривать.
Зевран не понимает ни слова, только обнимает командира и чувствует на своем лице точно такую же глупую улыбку.

ГГж уговаривает Логейна помочь Морриган с ритуалом. Джен, стёб.

################
Девочка. Совсем ещё юная, во внучки годится. Магичка. С младенчества в Башне своей куковала, жизни-то настоящей и не видела. Вина, конечно, не её, да только сути это не меняет. Стоит-стесняется, явно попросить о чём-то хочет. Да проси уже, что ты мнёшься, как перед первым любовником!
Че-его сделать? Ты ничего не перепутала? Ты хоть знаешь, откуда они берутся?.. Да ну? Ах, читала... Нет, если читала, тогда другое дело. Ха-ха-ха. Раз читала, то профессионал, что тут ещё сказать... Ко мне-то почему пришла? Вот как. А тебе только от Стража нужно? Ого, так это ещё и не тебе... Погоди, то есть ты пришла ко мне просить, чтобы я заделал ребёнка твоей подружке? Замечательно. Которой хоть? Стой, только не говори, что старушке! Не может? Да конечно не может, всё-таки возр... Чего-о? Уже мёртвая? Кхм. Кхм. Прекрасно. А ты не думаешь, что для трупа она... чересчур разговорчива? Ага. Ага. Так, всё, молчи. Тень, демоны, воскрешение... чушь какая-то.
Вернёмся лучше к твоим подружкам. Давай, скажи, что рыженькой. Забавная девчушка, боевая такая, да и фигуристая... И она не может? Что, тоже дохлая? О, послушница... Кто бы мог подумать.
Так, кто там с тобой ещё был... А, блондиночка, страшненькая такая. Она? Ну, тогда понятно, зачем просишь. Такую в своём уме никто... Что значит, какая блондинка? Ну, это уж ты должна в своём таборе разбираться. Как это, нет такой?! Что я, в маразме, по-твоему?! Эльфийка, светленькая, волосы чуть ниже плеч, груди нет. Броня на ней ещё... ну, с юбочкой такой. Из оружия - два меча за спиной. Что значит, парень?! Вот это? В юбке, с голыми ногами, всё время на мужиков пялится - парень?! Что?.. Точно?.. Точно-точно? Вот времена, а! Всё перемешалось. Парня от девушки уже не отличишь... Ты-то сама кто? Уверена? И то хорошо...
Ладно. Уф-ф. Кто там у тебя ещё был... А, тёмненькая. Где-то ведь я её уже видел... Страшная она, как Архидемон... Да нет, не спорю, красивая. Но страшная. В смысле, пугающая. Что? И вправду с ней? Вот ведь... Кхм, так, ты ничего не слышала, поняла? Забудь это слово! И так знаешь? Ага, конечно, ври больше.
Хе-хе, так что с этой... ведьмочкой? О, понял, кого она мне напоминает. Паука я как-то похожего видел. Дай Андрасте памяти... в Диких Землях, точно. Ещё удивился: откуда там пауки? Помнится, стояла эта мерзость на холме и смотрела на наш лагерь. Я уж было приказал её подстрелить, а она смылась. Наверняка колдовская тварь. А, что думаешь? Можно этакую гадину с помощью магии создать? Можно?.. Здорово. А это, случайно, не твоей подружки дело? Она ж у тебя тоже, вроде, волшебство творит?.. Она и была?.. Меняет облик?.. И на паука тоже?.. Прекрасно. Просто великолепно. То есть ты предлагаешь мне паука выэээ-кхм-кхм-кхм... Ничего не сказал! Просто закашлялся. Говорю, значит ты предлагаешь мне пауку... э... как ты там сказала? «Подарить свет новой жизни»?
Кстати, подружка твоя, она в какого паука перекидывается? А то слышал про таких, «чёрная вдова» называются. Говорят, у них самки любовника съедают после того как потра... в смысле, совокуплятся. Нет, совокупнутся. Или... проклятье, как это слово звучит-то? Так, всё, неважно. Неважно, я сказал!.. Слушай, ты, засунь свои правила речи себе в... в карман, да. И зашей его. Умница, правильно поняла.
Слушай, а может, она и вправду меня съест? А? Это у вас не хитрый план такой, чтоб старого тэйрна убить?.. Конечно, на Собрании Земель легче было б. Но ты ж из Серых Стражей. Они всегда выбирают самый сложный путь. Они, по-моему, ко дворцу и то через «Жемчужину» и эльфинаж пробираться будут. Хотя, нет, насчёт «Жемчужины» - это я зря. Через бордель, как раз-таки, это вполне понятно. Через него все дороги идут: вроде, в другой конец города шёл, а всё равно там оказался. Хотя, это не про Стражей. Вас там, наверное, никогда не видели. А, что скажешь, девочка? Была ты в «Жемчужине»? Не, ну не в смысле, на работе, а просто так, посмотреть... Что такое «Жемчужина»? Как это ты в Денериме столько дней и не слышала? Достопримечательность местная. Все о ней знают. Памятник? Какой нахрен памятник? Говорю же, бордель! «Что такое бордель?» «Что такое бордель?» Ой, не могу! Ну, рассмешила! «Что такое бордель», а! Девочка, я тебя люблю!.. Проклятье. Не красней. Не вздумай краснеть! Глаза не опускай! Я пошутил! Пошутил я! Не смотри так! Правда-правда пошутил. Девочка, да ты посмотри, сколько мне лет! Какая любовь, ко всем вашим колдовским демонам! Шутка это! Что? Уже поняла? Точно-точно поняла? Ну, ладно. Хорошо. Уф-ф... А то тебя мне только не... Чего? А, ты опять про это. Да откуда я знаю, почему вы меня раньше не убили. Может, вам и вправду Страж нужен. Вот вы и решили дождаться, пока я её... Почему именно меня? «Кого-нибудь другого бы взяли»? «Вам подходит любой»? Мо-ло-дец, девочка! Слышишь, ты сама это сказала. Как это, что? Эх. Ладно, слушай. Кровь порождений тьмы осталась ещё? Так вот, идёшь по замку и пользуешься своим Правом Призыва. Как-как, встретишь молодого здорового мужика - вербуй его в Серые Стражи. Ну, сдохнет при Посвящении. Тут много солдат-то. Этот сдохнет, значит, завербуешь следующего... Кто-нибудь да выживет. Может, даже слепого найдёшь, бедолаге хоть не так страшно будет... Что? Да пожалуйста, пожалуйста. Конечно. Обращайся. Ну, да. Сам знаю, что умный. Ага. Да-да, ты тоже ничего. Иди уже отсюда, а? Угу. Ага. Слышу. Повторяешься, девочка. Угу. Бла-бла-бла. Да понял, понял!..
Та-ак. Всё, надоело! До свидания. Иди, тебе ещё любовников для подружки искать. А я хоть высплюсь наконец... Иди, иди. Да вовсе я не выталкиваю. Так, веду: вдруг ты забыла, где дверь... Всё. Пока.
А, вот ещё забыл! Что?.. Нет, я не хлопал дверью. Конечно, не обидела. Просто дверь тяжёлая, вот и шумно получается. Точно не обидела. Перестань! Хватит! Просто слушай меня. Молча. Когда будешь вербовать новых рекрутов, не говори им про свой ритуал. Ну, про её ритуал. Вообще про подругу не говори. Нет, ночь с ней не получится использовать как приманку. Точно не получится! Это я тебе как командир и как мужчина говорю.
Да-да, обращайся. Да, да, да... Да. Так, всё, я спать. Будешь ещё шуметь под дверью, выйду и надаю по заднице. Чего? Это ты-то? Ты - не ребёнок? Ага. Там в конце коридора зеркало висит, пойди посмотрись в него, что ли. Да, да, здесь направо. Угу. Пока! Эх... воительница великая, колдунья всемогущая. Были б у Аноры дети да женился б пораньше, точно такие же внучки бы сейчас бегали, чепуху свою девичью несли бы. Да... да... до чего же правильно делал, что не женился!

@темы: Игры: Dragon Age, Игры, Творчество

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра